Горячее сердце Максима Аверина

Максима Аверина любят женщины, уважают мужчины. Его киногерои из народа. Как говорит сам артист, «бюджетники». Хирург Брагин из «Склифосовского», полицейский Глухарёв из «Глухаря», капитан-подводник Горюнов из одноимённого сериала. Сильный, волевой, обаятельный, ироничный, делающий всё по совести мужик. Чем не Брюс Уиллис отечественного экрана? И хотя Землю от инопланетной нечисти не спасал, зато, в отличие от американского коллеги, блестяще играет в театре, участвует в записи телевизионных проектов, режиссирует собственный спектакль. Одним словом – талант. И вот теперь артист предстал перед зрителями в новом амплуа – певца и исполнителя. Можно не сомневаться, что слова «Да здравствует в мире двоих многоточие!» с диска «Многоточие» заставят учащённо биться не одно женское сердце. «Прямая речь» поинтересовалась у актёра, что его самого может вывести из привычного равновесия.

Отдушина в уединении

Максим даёт интервью буквально на ходу – за рулём автомобиля, пока выбирается из пробки на Третьем транспортном кольце. К моему благу, преодоление затора затягивается. В нервозной дорожной обстановке артист спокоен и открыт. За часовое интервью я ни разу не услышал нетерпеливых выражений из лексикона застрявших в пробке водителей: «куда прёшь», «отвали», «ну ты…».
Эмоции ушли в ответы на
мои вопросы.

– Максим, популярность на дороге выручает? Милиция глаза закрывает на нарушения, поклонники пропускают…

– Я с законом иду рука об руку. Популярностью не злоупотребляю. Зрительская любовь дорогого стоит. Я её годами ждал. Поэтому ценю её и не хожу в тёмных очках, не закутываюсь и иногда езжу в метро. Я ничего не украл и смогу ещё сделать что-то для завтра.

– Ждать умеете? Или нетерпеливый?

– Ждать и догонять – самое страшное, что может быть. Я не из тех, кто сидит и ждёт. Предпочитаю сам двигать свою судьбу. Мне это доставляет больше удовольствия. Хотя при этом я абсолютный фаталист и считаю, что то, что дано, суждено пережить. Если ты заслуживаешь успеха, он сам тебя найдёт.

– Свой первый успех помните?

– Это случилось в раннем детстве, когда играл в спектакле «Бранденбургские ворота» в Театре миниатюр (ныне «Эрмитаж» – Авт.). Мы подходили на сцене к солдату, и он отдавал нам свой паёк – чёрный хлеб. Моя партнёрша, игравшая голодную девочку, спрашивала его участливо: «Что же вы сами будете кушать?» Он отвечал: «Нам завтра снова дадут паёк». И когда пришёл мой звёздный час, я нагловато говорил артисту, игравшему солдата:
«А мы завтра снова к вам придём!»
Так что сразу почувствовал успех (смеётся). Правда, был период, когда ушёл в юношеские страдания. Но быстро понял, что нужно не страдать, а действовать, и с тех пор нахожусь в бесконечном поиске и обучении – живу как в сказке «Серебряное копытце». Нельзя говорить слово «хватит».

– Вы востребованный актёр. В напряжённом графике что может «разрядить»?

– Одиночество. Побыть в одиночестве – это для меня лучшее, что может быть. Сажусь в машинку и еду куданибудь подальше, или направляюсь пешком в парк – туда, где не ступает нога человека. В прошлом году в проруби купался. Собираюсь в этом году повторить. Это помогает.

Горюнову не дерзить!

– В середине декабря вышла премьера – сериал «Горюнов». Как отметили?

– Все важные события в творческой и личной жизни отмечаю усердным трудом.

– Отзывы в интернете читали?

– Картина только вышла, пока рано делать выводы. Главный отклик – от писателя Покровского (по роману которого снят сериал – Авт.). Ему фильм понравился. Допускаю, что есть вещи, которые можно было бы поменять или сделать иначе. Но фильм не спектакль – его не переделаешь. Это в театре есть возможность, упав, подняться. В кино её нет. Как говорила Фаина Раневская, «деньги съедены, а позор остался». Поэтому, когда съёмки остаются позади, уже не анализирую и не жду, а иду дальше. Но мне за работу не стыдно. Фильм снимался больше года. Мне хотелось сыграть военного человека. Убрал из гардероба героя всю гражданскую одежду, оставив только форму – парадную и повседневную. Хотел сделать его жёстким и одновременно хорошим дядькой – медведем. Ездил в Североморск, Кронштадт, много встречался с моряками. Хотелось передать не плакатный патриотизм столичных кабинетов, а ту любовь к Родине, которая живёт в гарнизонах, где служат военные люди со святой верой в Отечество. Думаю, удалось.

– Подводники помогли войти в образ? В холодную воду Балтики ныряли?

– В воду не нырял. В Кронштадте ходил в кают-компанию к командиру военного корабля. Жесты, манера, интонация в голосе выдавали в нём хозяина территории. Было понятно, что на корабле он главный. Конечно, изучал и запоминал взгляд, мимику, интонацию и позже их использовал, перевоплощаясь в образ. Когда капитан уводит под воду 70 мужиков и за всех отвечает, он обязан быть волевым, сильным, жёстким, дерзким. И за это его экипаж оберегает. Все понимают: случись что, возникнет беспорядок.

– Какие-то черты характера хотели бы позаимствовать?

– В нашем условном мире мы часто подстраиваемся под обстоятельства. Где-то нужно промолчать, сдержаться, хотя терпеть этого не могу. А Горюнов не ищет компромиссов и смело говорит, что так, а что не так. Понимаете? Мне всегда нравилась в военных бескомпромиссность. Это как хирург в операционной. На столе пациент, а рядом врач и его волевое решение. Третьего варианта быть не может. И именно такие люди нас спасают и защищают.

Шаткое равновесие

– Что в профессии самое сложное? Козни, интриги, зависть…

– На это не обращаю внимания: иду туда, где меня ждут и в меня верят. Вера позволяет достичь невозможного – даёт артисту шанс сделать лучше то, что есть. Никогда не сожалел, что выбрал этот путь. Если по-настоящему профессию любить, то она, как и любая другая, трудна и сложна. Это нормально. Правда, если падаешь, то больно.
И это тоже нормально. Человек может себе позволить однажды право на ошибку. Нужно встать и идти дальше.

– Падали?

– В каких-то мелочах каждый день. Мы же нормальные, обычные люди. Был период, когда не снимали и ролей не давали. Это сложный психологический момент. Во мне кипела энергия, я был молод, а ведь самое важное, что даётся человеку, – молодость. Она круче таланта. Мне хотелось многое сделать, но энергию деть было некуда.
И это тоже больно, когда тебе не надо отдавать энергию. Поэтому сейчас ценю каждую секунду, потраченную на творчество. Поздно ложусь, рано встаю. В 7 утра еду на съёмки, потом на репетицию в театр, вечером на спектакль, домой возвращаюсь ночью.

– Не бережёте себя… Как же режим?

– Какой режим?! О чём вы говорите?! Не понимаю, что значит «беречь себя»! Лежать на диване? Я так не могу!
В моём представлении беречь себя – улучшать, развивать себя, делать жизнь интереснее. Это в моём понимании и есть «любить себя».

– Но в таком изнуряющем графике вы в отличной форме! Профессия обязывает?

– Это ежедневная работа над собой. Мужчина не должен распускать себя. Только сильным, дерзким, смелым покоряются моря!

– Что хорошего принёс уходящий год?

– Много всего! Я не разделяю жизнь на главное и второстепенное, так же, как и людей – на близких и приятелей. Это всё есть моя жизнь, понимаете? Если бы мне сказали: «Сначала профессия, потом ты» – ушёл бы. Благодарен за приобретённый негатив, потому что это тоже опыт, момент моей «взрослости», воспитания характера. Хорошо, что из-за набитых шишек не стал хуже.

– Были люди, которые разочаровали?

– Конечно! Но я пришёл к тому, что могу говорить слово «нет» и не идти на компромиссы. Это самое сложное.

Помните, кому его сказали в последний раз?

– Да, но вам не скажу. Эта история осталась в прошлом: её тяжело таскать, как рюкзак. А будущее слишком эфемерно, прозрачно, пространно. Потому предпочитаю находиться здесь и сейчас, пишу новую историю.

– Есть вещи, которые не способны простить?

– Равнодушие. Оно порождает другие грехи. Если сталкиваюсь, ухожу...

– А что может вывести из себя?

– Опять же равнодушие. Особенно в профессии. Я много езжу по самым дальним уголкам страны и часто вижу, что привозят в регионы…

Зрители возмущены пренебрежением и неуважением, рождёнными равнодушием. Не имею права осуждать, но находиться рядом не могу. У меня, видимо, другая группа крови и горячее сердце. Если зритель тебе верит, то халтурить ты не имеешь права!

– Что цените в личных отношениях с другими людьми?

– В немецком языке есть понятие zusammen – вдвоём, делать вместе. Если одному не хочется, другого насильно заставить не могу. Отношения – как вспышка. Насильно любить, влюбляться, дружить не могу. Я спонтанный человек. Больше подвержен эмоциям, чем рассудку. Главное – взаимопонимание, и я счастлив, что меня окружают люди, которые меня понимают.

В погоне за солнцем!

– В этом году вы запели. Первое музыкальное Издательство выпустило диск «Многоточие». Откуда такое желание?

– Желания стать эстрадным исполнителем не было. Мне нравился жанр актёрской песни – то, что делали Марк Бернес, Андрей Миронов, Людмила Гурченко, Николай Караченцов. Всегда хотел в этом жанре работать. Для меня большое счастье, что я нашёл своего автора – Лору Квинт. Это абсолютное попадание. Надеюсь, что мы вместе возродим музыкальное кино, о котором давно мечтаем.

– Что в планах на следующий год?

– На ТВ продолжатся съёмки в «Склифосовском», в «Сатириконе» выйдет «Укрощение строптивой». На полгода расписаны гастроли, а весной меня пригласили провести лекции на факультете русского языка и искусства в американском университете. И ещё жду премьеру «Чарли», где выступил не только как артист (играет собаку – Ред.), но и в качестве сорежиссёра. Это адаптированный ситком, сделанный на основе австралийского сериала.

– К Новому году подарки уже приготовили?

– Сейчас в панике буду этим заниматься. Предпочитаю, чтобы подарки были наверняка, а не свечки, петарды, безделушки. Как только их вручу, сделаю по многолетней традиции важную штуку – уеду к океану. Я в погоне за солнцем! Десять дней есть оливье и пить шампанское невозможно.

– Неужели оливье из меню новогоднего стола вычеркнут?

– Нет. Я его обожаю. Только делаю с лососем, потому что год не ем мяса.

– А какой подарок в этом году стал самым неожиданным для вас?

– Я в таком возрасте, что уже не верю в Деда Мороза. Я сам им стал – мне больше нравится делать подарки. Но накануне дня рождения перед спектаклем в Харькове ко мне подошла женщина и вручила большой пакет с коллекцией открыток советских киноактёров. Всего более 400 фотографий. Я был потрясён, и теперь этот ценный подарок хранится у меня дома.