Владимир Хотиненко: Надо же было такому случиться

Его фильмы о событиях, которым одни подчиняются, а другие не поддаются. При этом в основе сюжета, как правило, документальный факт, имевший место в истории. Мы посетили мастер-класс режиссёра в Академии Никиты Михалкова и узнали о событиях, которые стали ключевыми в жизни автора картин «Зеркало для героя», «Мусульманин», «72 метра», «Гибель империи»...

С первых слов Хотиненко вовлекает в своё повествование и умело ведёт в свой непридуманный мир. Весёлый, азартный, непринуждённый. Он верит в судьбу. Жизнь для него волшебство. Быстро становится ясно – для многих из тех, кто в зале, эта встреча станет ключевой, тем случаем, который также важно не упустить.

Случай с баяном

Сейчас модно учить, как стать богатым, знамени­тым, успешным. Желательно ничего при этом не делать. А в жизни надо найти свою судьбу. Считаю, детям со школьных лет нужно прививать способность чувство­вать свой путь. Иногда всё зависит от одного момента, и главное – его не упустить. У моего двоюродного брата был фронтовой баян, на котором он играл буги-вуги. И мне жутко захотелось научиться играть так же. Я уго­ворил родителей купить мне баян и отдать меня в му­зыкальную школу. Они согласились. Слух у меня очень хороший, и я пошёл учиться. У меня неплохо получалось. Играл в ансамбле, пел, но была одна «закавыка» – ноты читал, знал, по ним разучивал, но… не играл. За два года так и не овладел искусством смотреть в ноты и играть. А преподаватель был мужик вредный! Такой характер в кино не передашь. И одеколон у него был вонючий… Однажды, на третий год обучения, я довольный, с чё­лочкой, играю-играю, а он вдруг наклоняется низко, смотрит в ноты и спрашивает: «А покажи мне место, где играешь?» А я листик забыл перевернуть и играю по памяти, не заглядывая… Тут он меня расколол и такую унизительную выволочку устроил, что я решил больше в школу не ходить. Всё, что у меня осталось на память о тех годах, – фотография, на которой я с баяном. Но то, ради чего хотел им овладеть, состоялось: в любой момент возьму в руки баян и сыграю буги-вуги.

…в армии

Когда я учился в Свердловском архитектурном инсти­туте, даже не подозревал, что всю жизнь буду заниматься кинематографом. Конечно, мы, студенты, были увлечены кино и знали его лучше, чем сейчас многие абитуриенты, поступающие в театральные вузы. Но это не означало, что мы хотели связать свою жизнь с кино. После окончания вуза мне стало понятно, что не хочу быть архитектором. И я принял первое судьбоносное решение – пошёл служить в армию. Жизнь как шахматная партия: если не сделаешь опреде­лённого хода, всё может сложиться по-другому. После года службы мне дали недельный отпуск. Друг уговорил пойти на творческую встречу Никиты Михалкова с молодёжью. После его выступления подошёл к Никите Сергеевичу. Рассказал об армейской службе, своих разочарованиях в архитектуре, проблеме выбора пути. Он оставил мне свой номер теле­фона и предложил после демобилизации поработать в его команде. Сейчас я понимаю, что это был фантастический случай, который достоин киносценария.

Владимир Хотиненко и Никита Михалков на 50-летии Высших курсов сценаристов и режиссёров. Фото: Евгения Исхакова

…на охоте

В поиске творческих идей чувствую себя настоящим пойнтером на охоте. Был период, когда снимал фильмы синхронно с новейшей историей России. Снял фильм «Зер­кало для героя» – Советский Союз развалился. В 1991 году снимал патриотическую комедию «Первый путч» одновре­менно с происходящими событиями. Маковецкий смотрел телевизор, а мы снимали в режиме реального времени то, что по нему показывали. За нашими декорациями находи­лось здание Госсовета. Сначала на нём висел красный флаг, потом не было никакого флага, а затем вывесили триколор. В 1993 году одновременно с октябрьскими событиями в Мо­скве снимал фильм «Макаров». Когда заканчивали работу над «Мусульманином», началась контртеррористическая операция в Чечне. Ко мне подходили коллеги и всерьёз спрашивали: «Что дальше собираешься снимать?..»

…с единицей

Во время съёмок «Мусульманина» мне позвонили из ВГИКа и пригласили набрать курс в свою мастерскую. Обычно во ВГИКе преподают те, кто его окончил, а я провалился на вступительных экзаменах, получив в первом же туре кол. Помню, как расстроенный приехал в Пущино, где Никита Михалков снимал «Обломова», и они с Адабашьяном пошу­тили: «Ну что, двоечник…» – «Да не двоечник – колышник!» – ответил я. Так что, приглашая меня преподавать, институт сделал исключение. Сейчас я заведую кафедрой режиссуры и думаю: хорошо, что получил этот кол. Без него, возможно, не стал бы тем, кем являюсь. Самый популярный вопрос, который слышу от журналистов: «Как удаётся совмещать съёмки, преподавание, общественную деятельность?» От­вет прост: я провожу время с пользой для себя. Например, люблю общаться с молодыми, потому что не только делюсь с ними своим опытом, но и многое черпаю от них.

…с Морриконе

В фильме «Зеркало для героя» использовал арию Сми­та из редко исполняемой оперы Бизе «Пертская красави­ца». Невероятная в своей простоте музыка, под которую прошло всё моё детство. Но, к своему стыду, считал её народной, и только на съёмках узнал её классическое происхождение, если так можно сказать. Вообще, при­ступая к работе над очередной картиной, всегда заранее знаю главную музыкальную тему: во время съёмок она звучит у меня в голове, после – сверяю по ней отснятый материал. Но в работе над фильмом «72 метра» вышло иначе. Съёмки уже подходили к концу, а музыкальной идеи не было. Продюсеры мне предложили посмотреть отснятый материал и смонтировали 40-минутный ролик. Я его взял. Дома мне случайно бросился в глаза диск Эннио Морриконе к фильму «Малена», который я по­смотреть не успел. Решил киноматериал просмотреть под музыку Морриконе. Только она зазвучала, как сразу понял – это музыка для моего фильма. Я не спал всю ночь, желая быстрее прийти на студию. Когда утром со­общил, чья музыка, продюсеры меня попросили написать композитору запрос на использование мелодии, хотя, откровенно говоря, ожидал от них негативной реакции. Вместе с женой Татьяной мы написали очень короткое письмо. Свою просьбу выразил одним предложением: «В Вашей музыке есть красота и надежда: это именно то, что нужно моему фильму и моей стране». Композитор ответил положительно. После съёмок Морриконе при­гласил нас с супругой к себе в дом на семейный обед. В присутствии детей и внуков он предложил поднять бокалы и выпить за успех картины со словами: «Дело не в том, спасутся герои или нет, – заключил Морриконе. – Главное в другом – в том, что они спасли свои души…» Подобные признания укрепляют уверенность в выборе правильного пути.

С женой Татьяной Яковлевой на красной дорожке Московского кинофестиваля. Фото: Сергей Савостьянов / ИТАР-ТАСС